Робинзоны - Страница 15

Все сводилось к тому, что придется использовать шкуры, но их нужно было уметь выделывать. Об этом он не имел даже поверхностного представления, но выхода не было, нужно что-то думать. Ведь справлялись же с этим как-то их предки.

Однако неожиданно для него, этим вопросом занялась Лариса. Правда, ее знания в вопросе выделки шкур сводилась к тому, что она где-то, что-то слышала об этом. По ее просьбе он изготовил ей некий верстак или как его еще назвать. Обрезок ошкуренного толстого бревна, один из концов которого покоился на пеньке высотой около метра, а второй упирался в землю. На этом бревне она расстилала замоченную в проточной воде ручья шкуру, а потом скребла деревянным скребком, полукруглой формы под овал бревна, изготовленным им же. После очередного скобления процесс повторялся.

По ее словам вскоре в дело должна была вступить кора дуба, которую они вместе собрали в неприлично большом количестве. В настоящее время, неподалеку от ручья, был уже готов бассейн, дно которого выстелили имевшейся у них толстой клеенкой, она должна была препятствовать просачиванию полученного настоя в землю. Впоследствии он планировал изготовить деревянную бадью, достаточных размеров, сейчас на это просто не доставало времени. Но если задумка получится… Да чего уж там. Выбора все одно нет, так что бадью он сделает в любом случае, а там уж будут экспериментировать. Вот только времени сейчас не было, одежда конечно серьезный вопрос, но пока справятся, а там видно будет.

Так в заботах проходили день за днем. Им буквально некогда было поднять голову и осмотреться. Сделано было уже не мало, но стоило только им задуматься над тем, сколько еще предстоит, как тут же хотелось все бросить и сложить руки. Каждое утро приходилось делать над собой усилия, чтобы вновь приняться за дело. Радовало только то, что постепенно начали проявляться результаты. Лариса пару раз устраивала истерики, и Дмитрию стоило большого труда, успокоить ее.

За день уставали так, что ночью едва доволакивали ноги до постели. Отдых полноценным не получался. На закате ложился отдыхать Дмитрий, она же несла дежурство. Через пару часов, уже по заведенной традиции, Лариса будила его и укладывалась сама. Его дежурство длилось до утра, а потом они еще и работали до обеда, после которого он снова перехватывал часа три. Поначалу было тяжело, но постепенно они втянулись в ритм.

Оно конечно человек ко всему привыкает, но это в общем, а в частности это дано далеко не всем. Те у кого психика не выдерживает, способны сорваться и хорошо если это выльется в истерику. Дмитрий уже смирился с тем, что время от времени у Ларисы случаются истерики. К слову сказать эти эмоциональные взрывы были как нельзя на руку им. Дело в том, что в тот момент, когда он принимался успокаивать девушку то сам наполнялся решимостью стоять до конца, не сдаваться ни при каком раскладе, ответственность за ее судьбу придавала ему сил, как физических так и эмоциональных. Но однажды она напугала его настолько сильно, что он понял, необходимо что-то предпринимать и срочно.

В тот день он начал выдавать первую партию самана, из которого планировал построить хатку. А что? В изготовлении он не так сложен, при должном уходе дом из него, способен простоять сотню лет, зимой тепло, летом прохладно. Главное же, весь потребный материал под рукой. Правда, вместо соломы пришлось использовать камыш, что не очень удобно, но где ту солому взять. Пришлось обуваться в резиновые сапоги, чтобы месить массу, а то эдак можно все ноги изрезать в хлам. Процесс замеса сразу увеличился чуть не вдвое, в сравнении с тем, когда он готовил материал для кирпичей. Все же глина не так сильно липнет к ногам, а на сапогах образовывались такие комья, что на помощь Ларисы было уже глупо надеяться, если уж он с большим трудом ворочал ногами.

Вот получится у них взрастить тот семенной фонд, что так удачно нашелся, то тогда уж будет и солома. Однако скорее всего уже будет поздно, ну сколько им потребно тех построек. Зато, продовольственный вопрос решится, и рацион станет разнообразнее. Признаться мясо-рыбная диета уже успела приесться, а как представишь сколько еще предстоит так прожить, зубами заскрежещешь так, что все окрест услышат.

До обеда еще было далеко, как и до полуденного пекла, но Дмитрию отчего-то очень захотелось лечь в холодный ручей, как обычно делал в конце трудового дня. Ручью было все едино, когда ты в него залезешь, вода в нем была всегда холодной и бодрящей. Ляжешь в проточную воду и буквально физически ощущаешь, как усталость покидает тело, вместе с омывающими тебя струями. Лариса не раз высказывалась по этому поводу, говоря, что эдак и заболеть не долго, сама она проводила омовения в озере, где вода была куда теплее, но Дмитрий предпочитал ручей.

Раз в неделю они устраивали настоящую баню. Ну как настоящую — настолько, насколько позволяли условия. Для этого они использовали самую маленькую палатку и раскаленные на костре камни. Закатываешь такой булыжник в палатку, закрываешься наглухо и обдаешь его водичкой. Получается вполне не плохо, правда иной раз и ошпаришься, но это если совсем уж перестараться, а так, поры открываются вполне себе исправно и тело начинает дышать. Жалко правда нет холодного кваса, но Лариса варила настой из собираемых ею трав, получался терпкое питье, которому совсем не помешал бы сахар, но основательно остуженный в ручье он вполне мог претендовать на питие после баньки. Разумеется при отсутствии иной альтернативы.

Продолжай он ладить блоки самана и ничего не заметил бы. Он конечно взял себе за правило держаться все время поблизости от Ларисы, но ведь и так не далеко, и сотни метров нет, так что считай все время на виду. Он занимается одним, она другим, к тому же научилась удить рыбу, что здесь не было сложным, а потому спускалась со снастью к озеру, опять же помыться, привести себя в порядок, не делать же это на виду у постороннего мужчины. А что вы хотите? Все именно так, они просто товарищи по несчастью, вот и все.